Молодые люди, ревностно следовавшие моде и предпочитавшие джазовую музыку, существовали ещё до войны. Однако стиляги, появившиеся во второй половине 1940-х, уже попадали под определение «безродных космополитов»: в стране шла борьба с так называемым «космополитизмом». Стиляги с их повышенным интересом к западноевропейской и американской поп-культуре стали одной из главных мишеней партийно-комсомольских функционеров. Фельетоны, карикатуры и критические статьи в советской прессе имели целью не только высмеять и выявить низменную сущность стиляг, но и показать их в качестве потенциальных врагов Советской власти:

· «Сегодня он играет джаз, а завтра Родину продаст»;

· «Стиляга — в потенции враг // С моралью чужой и куцей // На комсомольскую мушку стиляг; // Пусть переделываются и сдаются!».

 В пуританской хрущёвско-брежневской стране нужно было обладать немалой смелостью, чтобы выглядеть и вести себя как стиляга. Желание общества «переделать» нонконформистов выливалось в обсуждения стиляг на комсомольских и студенческих собраниях, к выговорам по комсомольской линии. Если же и это не помогало, то непокорных отчисляли из вузов, исключали из рядов ВЛКСМ. 

  Исключение из комсомола имело негативные последствия как для карьеры исключённого, так и для отношения к нему властей. Работу со стилягами вели также сотрудники добровольной народной дружины. В провинциальных городах задержанных стиляг стригли под полубокс, а узкие штаны распарывали и вшивали красные сатиновые клинья.
  Подобное отношение вызывало ответную реакцию — стиляги замыкались внутри своих компаний и от простого восхищения зарубежной поп-культурой переходили к неприятию советской действительности.
  В начале 1960-х, однако, давление в отношении стиляг прекратилось по нескольким причинам — во-первых, в связи с тем, что эта субкультура сошла на нет из-за взросления своих представителей и «легализации» многих ранее запретных зарубежных атрибутов вроде джаза, а во-вторых, из-за появления новых, гораздо более массовых молодёжных течений: «битломании» и хиппи. При этом в Москве, Ленинграде, крупных портовых городах «классическая» мода стиляг стала сходить на нет после московского Международного фестиваля молодёжи и студентов 1957 года, когда началось более активное проникновение в молодёжную среду представлений о настоящих бытующих за рубежом модах (например, об узких мужских пиджаках сдержанных цветов и узких галстуках), а в обывательском просторечии «стилягами» и в середине 1960-х называли любых модников, а также и просто заслуживающих морального осуждения молодых людей.